Изгой: По стезе Номана - Страница 68

С той стороны кто-то пронзает зверюге шею, и она начинает метаться в агонии. Парень с когтями в плече отлетает в сторону, его подхватывают.

— Больно! — истошно вопит он. — Больно же мне, слышите?!

— Унесите этих за спины! — ору я, указывая на двух тяжело раненых, один из которых Жиро. Его лицо бледное, правая часть одежды разъедена словно кислотой, он в обмороке. Минута, полминуты, несколько секунд — и мы в свалке затопчем всех лежащих насмерть. Их хватают, тянут назад.

— Всех оттаскивайте! Всех!

Я снова ставлю «щит». Первый уже разрушен полностью. Одна из тварей налетела прямо на него. Я успел повернуть в этот момент голову и видел, что сделала она это специально. Шла напролом.

— Выправить шеренги! — крик Лостад.

Рядом с ним лежит огромная агонизирующая туша. Одна из её передних лап валяется метрах в двух позади нашего лег-аржанта, в черепе щель, хоть ладонь просовывай, а правая часть плаща Лостада забрызгана чёрной кровью.

Вперёд уходит мой «луч», через секунд пять-шесть ещё один. Лостад заваливает «кольцом» двух эскуров, перерезая их почти пополам.

Чревл! Где же Линк? Почему с его края нет ни «лучей», ни «колец»?

Времени разглядывать нет, поэтому только мимолётно брошенный взгляд. Понятно.

Линк успел построить восемь следующих шеренг, и они уже сошли с дороги в степь. Скутов у них нет, копий тоже. Парни просто держат перед собой мечи, а Линк перекрывает световым «щитом» середину.

— Восстановить стро-ой! — дико орёт Лостад и бросается наперерез ближайшему эскуру. Ещё немного и эта тварь ворвалась бы в наши ряды, доламывая их. А они и без этого смяты в лепёшку. Правый край так и вообще практически отсутствует. Там двум тварям противостоят всего человек шесть. Я выцеливаю ту что ближе, но её перекрывают спинами легионеры. Чёрт!

С разворота бью «лучом» в одного из эскуров, переключившихся на шеренги Линка. Он попадает в бок, тварь отлетает, валится на ходу. Между рёбер дымящаяся дыра, но тварь пытается подняться. Первый круг всего, второй я не смогу плести так быстро. А на поле боя ещё, как минимум, с дюжину мерзких зверюг.

— Маги, «щиты» сверху!

В голосе Лостада ненависть и отчаяние. Чёрт, кому он орёт? Я-тут-о-дин!

Вскидываю голову. К нам по дуге приближается пять чёрных шаров. Какой на хрен «щит»?!

— Вперё-о-од! — воплю я и бросаюсь первым. Ловлю недоумённый взгляд Лостада, но тот быстро соображает и сам устремляется к аземам. А там именно они. Примерно с два десятка, метрах в ста пятидесяти. И у нас единственный шанс избежать больших потерь — сблизиться с ними.

— Быстре-ей! Скуты вниз! — крик Лостада. Эгидники бросают щиты, мы перескакиваем через них и ускоряемся. Теперь мы словно спринтеры. Холодный воздух обжигает рот и лёгкие, а мышцы напряжены до предела.

— Гра-а! — слышится справа. Шеренги выстроенные Линком тоже переходят на бег, налетают на эскуров. Мясорубка, крики.

— Гра-а! — подхватываю я, ставя на ходу «щит». В него тут же втыкаются два чёрных шара, разом обрушивая. Остальные с грохотом врубаются в землю уже за нашими спинами.

Один из эскуров пытается развернуться, чтобы драпануть, но мы наскакиваем на него, сметаем, пара легионеров остаются добивать поваленную тварь. Она сперва злобно рычит, потом рык переходит в рёв. Перепуганный и жалобный. Всем перед смертью страшно.

Ещё три шара, теперь летящих по прямой, опрокидывают на ходу нескольких легионеров. Я на мгновение оборачиваюсь. Нас человек тридцать, может чуть больше, но явно не восемьдесят.

Неужели такие потери?

Правый край, наверное, завяз там, на дороге, — приходит мысль. — А это человек двадцать, не меньше.

Последний «луч» устремляется в сторону аземов. Последний, потом что я уже пустой, и понимая это, выжимаю из себя всё что можно. Так я не бегал очень давно, но промедление сейчас, без всяких метафор, смерти подобно. Аземы успевают сплести ещё по одному заклинанию, и сносят ими пятерых. Один из шаров проносится всего в локте от меня. Крики и вопли, раздирающие душу, словно когтями.

Но они остаются позади, тонут в новом «гра-а» и мы наваливаем на аземов неудержимой цунами.

Звон клинков о клинки, снова крики. Я слёту всаживаю остриё одному из аземов в горло. Он замешкался, пытался ударить магией, и поэтому даже не успел вынуть свой кривоватый нож. Слева, в миллиметре от уха, свистит рассечённый клинком воздух, отскакиваю, словно резиновый мяч от стены, оборачиваясь в прыжке. Азем перерезает одному из парней горло, и отбросив тело, кидается на меня. Нырок, уход, выпад. Остриё прокалывает бок. Дёргаю меч на себя. На спину кто-то валится. Короткое движение головой вправо и обратно, словно передёргивание затвора. Свой, ранен. Чревл! Укладывать его некогда, азем снова прёт на меня, не так шустро, но всё же прёт. Извини, братишка. Я делаю выпад, чувствуя, как легионер быстро съезжает по спине, а мой удар достигает цели. «Коготь виара». Остриё в глазнице, я тут же ногой бью азема в живот, и едва успеваю, развернувшись, подхватить падающего парня. Всего в сантиметре от сизого снега.

Снег. На секунду взгляд застывает. Снег вокруг не сизый, он красный и чёрный — крап капель, длинные дорожки, огромные лужи… Повсюду кровь. Кровь людей и тварей.

Но думать сейчас опасно. Очень… Твою мать!

Левое бедро обжигает пламенем, и я даже не отставляя его, бью сверху по рухнувшему на колени азему.

— А-а, су-у-ка!

Но удар получается почти плашмя, по спине. Эта тварь снова поднимает свой кривой клинок.

— На сука, на сука, н-на-а су-у-ка!